Иван Саввиди

7 октября в  конференц-зале «Интерфакс-Юг» состоялась пресс-конференция Ивана Саввиди, депутата Государственной Думы РФ, члена  Комитета ГД по международным делам. Главная тема — «Обсуждение итогов завершившейся сессии ПАСЕ (Страсбург, Франция), посвященной последствиям военного конфликта между Грузией и Россией».

Иван Саввиди в составе российской делегации принимал участие в осенней сессии Парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ), которая проходила в Страсбурге с 29 сентября по 2 октября. Главной темой обсуждения был вопрос «О последствиях войны между Грузией и Россией». На ней был рассмотрен проект резолюции, внесенный 24 парламентариями, которые предложили лишить российскую делегацию полномочий в связи с августовскими событиями в Южной Осетии. Парламентарии заслушали доклад, который представили ассамблее члены специальной делегации, посетившей Москву, Тбилиси и Цхинвали для изучения обстоятельств российско-грузинских отношений. Представители российской, грузинской и других делегаций остро дискутировали по поводу войны в Южной Осетии. Результат есть: российским депутатам удалось переломить тенденцию одностороннего обвинения России в агрессии и обеления Грузии.

Иван Саввиди рассказал журналистам ведущих СМИ Ростова-на-Дону о подробностях работы осенней сессии ПАСЕ:

Главные задачи российской делегации

— Я хочу поблагодарить вас за то, что вы проявляете интерес к этой проблеме. Все человечество обеспокоено ситуацией на Кавказе. До осенней сессии ПАСЕ в зону конфликта выехала комиссия ПАСЕ. Был сделан предварительный доклад, который лег в основу резолюции. Перед нами стояло две задачи: воспрепятствовать тому, чтобы Россию лишили полномочий в ПАСЕ. Я недавно в международном комитете, но за это время успел твердо усвоить, что ПАСЕ — это довольно интересная европейская дискуссионная площадка. И приехать туда и лишиться права участия в дискуссии любой стране нежелательно. А во-вторых, нашей целью было добиться отмены в резолюции пункта о том, что Россия обязана отозвать признание независимыми республиками Абхазию и Южную Осетию. А также необходимо было разобраться с правильной с юридической точки зрения формулировкой таких понятий, как геноцид, оккупация, агрессия, чтобы избежать патологических ошибок в их употреблении.

С моей точки зрения, наша делегация отработала на все 100 процентов, по максимуму. Нам не удалось исключить из резолюции только того, что Россия должна отозвать признание независимыми республиками Абхазию и Южную Осетию. Но мы четко стояли на том, что этот процесс необратим, и Россия не отменит своего решения, ведь обе палаты: Совет Федерации и Государственная Дума единогласно поддержали независимость Южной Осетии и Абхазии. Я пять лет работаю депутатом Госдумы, и это впервые в моей практике! Наверное, этого не было с советских времен.

Основные темы дискуссий

Дискуссия была достаточно напряженной. Чувствовалось, что зале настроения прогрузинские. Причем они носили отчасти даже объективный характер, потому что в уставе Совета Европы четко написано, что главный критерий — нерушимость границ. Много было высказываний о том, что Россию надо ставить на место. Исторически так сложилось, что Россия всегда желала быть имперской. Я четко и недвусмысленно сказал о том, что Россия всегда желает быть великой, и величия у нее не отнять, но имперской она быть не хочет. У нас нет имперских амбиций, мы не претендуем ни на одну из республик и на их территории ни в каком варианте.

Мне не понравилось выступление турецких делегатов, которые однозначно говорили об энергетической зависимости Европы от России. И этим вызвано то, что Россия ведет себя так, как хочет. Они порекомендовали Европе поэтапное снижение энергетической зависимости. По их мнению, только тогда Россия будет вести себя более корректно. Что бы ни означала экономическая (энергетическая) зависимость, политика может быть более терпимой. В этой связи мы одно от другого не отделяем и признаем, что кто богат и силен, тот определяет в некоторой степени правила игры. Мое твердое убеждение: Кавказ — зона наших интересов. Насильно никого не заставишь себя ощущать счастливым. Если грузинский, осетинский, абхазский народы вместе жить не могут, надо искать компромисс.

Парадокс вот в чем: задаешь в ПАСЕ вопрос: «Вы все признаете, что в ночь с седьмого на восьмое  августа Грузия начала военные действия?». Отвечают: «Да». Тогда скажите, пожалуйста, с какой стороны была агрессия? Один наш коллега в своем выступлении предложил представить, что мы собрались и обсуждаем, что американская администрация, защищая своих граждан, ввела куда-то свои войска. Смешно? — В зале полная тишина. Так вот если бы это сделала Америка, мы бы аплодировали, а коль скоро Россия пошла в защиту своих граждан, то считаем, что она не должна была вести себя так. Однако нам удалось включить в резолюцию пункт о том, что это был контрудар со стороны России, ответные действия. Наши оппоненты говорили о том, что до седьмого августа была большая эскалация войск. Но, извините, в той зоне уже 15 лет напряжение! Поэтому понятие серьезная эскалация лично мне была непонятна.

Учитывая, что одна из сторон конфликта — это осетины и кавказцы, наша делегация настаивала на том, чтобы пригласить на январскую сессию руководителей Абхазии и Южной Осетии и выслушать их. К сожалению, мы не смогли провести этот пункт, но я думаю, что в ходе диалога добьемся этого.

Выступление Ивана Саввиди на заседании ПАСЕ

— Мое выступление отличалось от всех остальных в силу того, что я призвал грузинских делегатов и весь грузинский народ совершить беспрецедентный шаг в истории и со своей стороны признать независимость этих республик. Я буду стоять на этой позиции.

В своем выступлении на заседании в ПАСЕ, я сказал: «Перед вами стоит потомок греков Трапезундской губернии, которые более ста лет вынуждены были бегством спасать себя от геноцида Османской империи и нашли свое спасение в пределах Российской империи. Это говорит о величии русского народа. Мои предки были беженцами, но мои родители уже не почувствовали этого. Но почему-то  у меня все в душе болит. Почему-то генетическая память не дает мне покоя. Почему-то когда я вижу разваленные православные храмы, мне кажется, что это происходило на моих глазах. И я абсолютно убежден, что пройдет 100 лет, и сегодняшняя ситуация на Кавказе каким-то образом на потомках скажется.

Что можно предпринять, чтобы этого не было? — Безусловно, сесть за стол переговоров и найти компромисс. Если народы не хотят вместе жить, они и не должны. Что есть сегодня, в 21 веке, территориальная граница? — Территориальная целостность. Мы с нашим премьер-министром неоднократно говорили о том, что ради территориальной целостности уничтожать свой народ — это безумие. А ради территориальной целостности Цхинвали бомбили до такой степени масштабно, что город практически весь разрушен.

Что делать с беженцами, вернее, как их назвали на заседании в ПАСЕ, вынужденными переселенцами, если этот конфликт будет все время в таком состоянии? — Я предложил вариант: 300 тысяч беженцев по желанию возвращаются. Кто не желает возвращаться, то вторая сторона должна компенсировать им все потери. Мое выступление, безусловно, вызвало соответствующую реакцию. В грузинской делегации в том числе.

«Конфликта между русскими и грузинами не было. Нельзя об этом даже думать»

Мне не понравилось, что многие выступающие акцентировали внимание на конфликте между грузинами и русскими. Между грузинами и русскими, с моей точки зрения, никакого конфликта не было. Ни в коем случае нельзя об этом даже думать. Просто есть больные амбиции больного человека. Другого не скажешь.

На мой взгляд, необходимо провести международное расследование всех обстоятельств грузинской агрессии в отношении Южной Осетии. Оснований для международного трибунала более чем достаточно: полторы тысячи погибших, 300 тысяч беженцев, без вести пропавшие, разрушенны села и столица Южной Осетии — город Цхинвали.

В резолюции нам удалось вписать пункт о том, что Россия действительно за то, чтобы довести разрешение этого конфликта до логического конца через международное расследование.

Я был горд, что я представляю достойную страну, что наша позиция четко выражена и понятна каждому. Мы все — одна команда во главе с Константином Косачевым. Я всегда был высокого мнения о наших дипломатах. Мы продемонстрировали в этот раз абсолютное единство. Я хочу подчеркнуть, что самое главное — мы не приехали винить всех и вся, мы приехали защитить свои позиции, репутацию нашей страны. Мы сказали в зале о том, что мы гордимся поступками со стороны нашего правительства, потому что россияне давно не ощущали, насколько активно наши граждане могут за пределами своей страны отстаивать и защищать ее интересы.